Около года назад я выкладывал аудио версию этого рассказа около года назад (в этот раз решил так, сначала аудио версию). Ну, и вот, наконец, решил представить печатную версию.))

Стояло ясное, июльское московское утро. Уже закончили свою работу дворники, впрыгнули в свои авто многочисленные частники, дабы пополнить ряды участников столичных «пробок», резвее забегали маршрутки, автобусы, троллейбусы. Огромный город постепенно просыпался, погружаясь в будничную суету. День, по прогнозам синоптиков, обещал быть жарким, впрочем, как и весь последний месяц. По ступенькам широкой лестницы здания столичного ГУВД на Петровке, здороваясь с коллегами, неспешно поднималась в свой рабочий кабинет начальник следственного отдела полковник Малинина Надежда Павловна. Некогда первая красавица юрфака МГУ и спустя двадцать лет притягивала завороженные взгляды коллег мужчин.

Похожая на Малинину из т/с «Красная площадь» в исполнении Оксаны Сташенко.

Но, даже за столькие годы работы, уже перебравшись в «главк», очень немногие догадывались, что ослепительная красота Надежды Павловны являлась одним из ее профессиональных козырей. Ее коробили крик, угрозы и вообще любое психофизическое давление на подследственного ее коллег – следователей мужчин. Худшим номером была только так называемая «работа с клиентом», проводимая здоровыми мужиками оперативниками. Этого утонченная, образованная женщина, начальник следственного отдела, на дух не переносила. У нее был свой, женский подход, породивший немалое количество слухов, представлявших Малинину как неуемную нимфоманку. Конечно, слухи – они и есть слухи, обрастающие огромным количеством вымысла. Да и сплетни женщину мало интересовали. Впрочем, с ее вполне заслуженной и весьма быстрой карьерой это было не удивительно. Честная, принципиальная, с одними из лучших показателей по раскрываемости, шутка ли, за почти двадцатилетний стаж не позволила себе не то, что злоупотребить служебным положением, но даже наорать на кого-либо из подчиненных. И только большие выразительные глаза, взгляд (фото), наградили ее в кулуарах прозвищем Снежная королева, что было скорее доброй шуткой. Словом если и были у женщины враги на службе, то разве что некоторые завистники. Она вообще, что называется, умела расположить к себе. Однако, относительно упомянутой ранее нимфоманки: «нет дыма без огня» – говорится недаром…
На пятом этаже, в конце длинного коридора, на подоконнике сидели две фигурки и явно о чем-то спорили. Это были двое молодых оперов стажеров, которых «пристегнули» к одной из оперативно-следственных бригад, расследовавшей довольно крупную кражу из ювелирного магазина. А в допросной уже второй час отдыхал о-очень известный «персонаж» – Леша Пирожков, более известный как Кулебяк. Сам он, конечно вряд ли имел отношение к данному эпизоду – профиль работы не его, и потому «дернули» Лешу, скорее за информацией, за возможной «наколкой», так сказать. Только вот конструктивно общаться с оперативниками Леша Кулебяк ну никак не хотел.
– Да нет у нас на него ничего, Серега. Чем ты его прижмешь? Да и не факт, что вообще знает что-то.
– Андрюха, да зуб даю, в курсах этот «крендель», «колоть» его надо.
– На что колоть? У нас на него ничего нет. А сам не скажет, он не твой агент и даже не доверенное лицо.
– Та-ак, что за шум, а драки нет? Здравствуйте, молодые дарования.
– Здравствуйте, Надежда Павловна. Мы тут…
– Так, вы у меня у кого? Уже забыла.
– У майора Толкачева.
– А-а, Володя. Так что у вас такое-то?
– Да, понимаете,…мы по этой краже из ювелирного работаем. Ну, прихватили одного «экземпляра». Это конечно не он, но зуб даю, этот «крендель» в теме!
– Тщ-тщ-тщ…, ты что так возбудился-то? Этот, как ты выразился «экземпляр», из наших, местных?
– Пирожков Алексей Степанович, 1975 года, «барсеточник»,…
– А-а-а, Ле-е-ешенька!
– Вы его знаете?
– А-а как же! – лицо женщины расплылось в улыбке, явно говорившей о воздушных, даже романтических воспоминаниях.
– Так…, давайте-ка ребятки в тот ювелирный, с продавцами пообщайтесь, с охранниками, с директором…, в общем, по полной программе.
– Да беседовали уже. «Терпилы» эти какие-то бестолковые, ничего толком сказать не могут, служба безопасности – какой-то «шапито на выезде», сигнализация вневедомственной охраны не работает. Спрашиваю: «Как давно не работает? Почему не восстанавливаете?» Оно мне отвечает: «Да как установили, так и не работает. А, что, ведь все ж нормально было…», и глаза как пуговицы,…бараны…!
– О-о-охохой! Господи, Андрюшка, какие ж вы еще «зеленые»! Ты еще и не с таким столкнешься! Вот еще раз и поговорите, обстоятельно, все до мельчайших подробностей. И спокойнее – нервные клетки не восстанавливаются.
– Только…, Надежда Павловна, как же мы…, давайте хоть сержанта вызовем.
– Ну-у, уверяю тебя, Алексей Степанович, будет вести себя благоразумно. Давайте, давайте…
Стажеры, вновь отправились в злосчастный ювелирный магазин, а Надежда Павловна, тихонько закрыв дверь на ключ, скинув туфли, мягко босиком, ступая по уже нагретому солнцем паркету, прошла в кабинет.
Вот тут нам с Вами, пожалуй, следует сделать небольшое отступление, вернее маленький экскурс в прошлое, точнее на десять лет назад, к той самой первой, встрече Надежды Павловны Малининой, тогда еще майора, и Леши Пирожкова, более известного как Леша Кулебяк. «Тиснул» как-то Леша очередную борсетку, что примечательно, прямо с переднего сидения, рядом с водителем, новенькой «Toyota Corolla». Хозяин, протерев глаза и ошалев от наглости, понятное дело в крик, ругань, но…, куда там, Леши Кулебяка уж и след простыл. Случай, казалось бы, самый рядовой, если бы не одно «но». Потерпевшим оказался, как на грех, депутат городской думы. А в борсетке той, помимо немалой суммы денег, водительские права, кредитная карта, паспорт, удостоверение депутата…, вообще все документы. Что тут началось…! Начальнику ГУВД и из думы звонили, и из мэрии…, даже прокурор города «отметился». Через сутки Кулебяка по приметам задержали сотрудники ППС одного из административных округов Москвы. Только вот место нахождения борсетки и ее содержимого он напрочь «не помнил», хотя уже и приготовился к самым непопулярным методам воздействия правоохранительной системы на его грешный организм. Вот тут-то и решила еще довольно молодая, но уже довольно опытная следователь не доводить до этих самых методов. Разумеется, сей разговор тет-а-тет с подозреваемым был скрыт от посторонних глаз. Только вот… по его завершению, Надежда Павловна открыла окно и дверь кабинета, ранее предусмотрительно закрытую на ключ. Дверь от сквозняка чуть приоткрылась и через маленькую щелку, при желании, можно было наблюдать милую картину: на столе, в стороне, стояли две кофейные чашки, шоколад, печенье, а так же лежали две скрещенные аппетитные женские ступни, пошевеливая пальчиками. Верхняя и следующая пуговица были расстегнуты, женщина не спеша затягивалась сигаретой, внимательно слушая Лешу Кулебяка с плохо стертыми следами помады на щеке, что-то подробно рассказывавшего и даже рисовавшего на бумаге. Депутатскую борсетку нашли в тот же день, со всем содержимым и еще нетронутой суммой наличных, получив благодарность и от того депутата, и от начальника столичного ГУВД, и даже от самого мэра. И что особенно примечательно, Леша даже не сел.
Идя мягкой поступью по просторному кабинету, женщина окликнула, скучавшего на стуле, Кулебяка.
– Лешенька-а-а, Пирожочек мой…
– Надежда Павловна!? Я счастлив! Я счастлив и нем и совершенно не завидую тем, у кого еще все впереди…
Надо сказать, Леша Кулебяк был личностью прямо-таки неординарной для своего ремесла. Без сомнения умен, начитан, шутка ли, в свое время закончил Строгановское училище. Но…, то ли карьера промышленного художника его не слишком прельщала, то ли природный азарт и эпоха лихих 90-х, пришедшихся на его студенческую и постстуденческую юность, сыграли злую шутку…, словом, позанимавшись коммерцией, пару раз прогорев, кое-как раздав долги, занимался Леша тем, чем занимался.
– О-ой, о-ой, Дон Жуан «местного разлива»! Чего опять натворил то?
– Да ровным счетом ничего. Сижу «пивасик» в сквере потягиваю, мухи не трогаю…, тут мальчики твои. Меня за аркан и сюда, какой-то круто «опущенный» ювелирный мне «вешают», извиняюсь! Я по магазинам «не работаю», ты меня знаешь, мажоры и «зажравшиеся коты» – вот моя клиентура!
– Ты мой Робин Гуд доморощенный! Да знаю что не ты. Что ж ты нам помочь-то не хочешь, м-м? Леш?

– Да родной милиции…, таки всегда пожалуйста, было бы чем.
Последующие минут пять милого щебетания проходили исключительно под знаменем «я – не я, корова не моя». Снежная королева решила действовать. Достав из шкафа маленький CD-плеер, женщина грациозно подошла к столу, поставила плеер и метнула огненный, страстный взгляд на своего давнего подопечного. В следующий момент изящный длинный женский палец лег на кнопку «Play» и…, будучи уже без туфелек, Надежда Павловна начала медленно освобождаться от казенного серого галстука, юбки… (фото), оставшись в одном открытом белье. Ох…, это было только началом! Столь солидная и серьезная дама владела не только шикарным стриптизом, но и потрясающим эротическим танцем.

Как неотразимая Джейми Ли Кертис.

Кулебяк буквально вмерз в стул. Казалось, все происходящее за гранью реальности! Однако, главный номер, о котором Леша даже не подозревал, ждал его впереди. Выполнив очередной грациозный «пируэт», Малинина села к нему на колени и стала медленно расстегивать рубашку. Ее нежные руки, обвивая заголенный торс, скользили ладонями по всему открытому мужскому телу. Как же заводили эти нежные, еще только слегка щекочущие прикосновения, от которых Леха уже поеживался:
– Ну, эээ…, чо ты…, в натуре…эээ…
Вдруг, совершенно неожиданно, за спинкой стула, на его запястьях защелкнулись наручники.
– Попался дружочек? Сейчас я с тобой поигра-а-аю…
Длинные женские пальцы тот час кинулись на заголенные мужские бока и живот, быстрые проворные, то слегка поскребывая, то нежно поглаживая, они хорошо знали свое щекочущее дело. Кулебяк буквально грохнул от смеха, до того было щекотно!
– ООЙ! ОЙАХАХАХАХАХАХАХА…! ОЙ ЗАРАЗАААХАХАХАХАХАХАХАХАХА…! Я Ж ЩЕКОАХАХАХАХАХАХАХАХА…! БОЮУУХУХУХУХУАХАХАХАХАХА…!
– Да-а-а! Ути-пути, хороший ма-а-альчик…! – приговаривала Надежда Павловна, поочередно нежно скребя двумя пальцами низ живота, от чего было дико щекотно.
Довольно крупные, широкие, но очень изящные белые кисти рук, с наманикюренными лиловым лаком ногтями средней длины, неуловимо, молниеносно перепрыгивали с боков на живот, низ живота, на ребра, до икоты, до умопомрачения щекоча трясущийся от грохочущего смеха мужской торс. Через минут пять эдакого веселья женщина, водя пальцем вокруг втягивающейся от щекотки пупочной области, игриво улыбаясь, спросила:
– Ну…, не «созрел», дружочек, а-а-а…?
– НУ, НЕ ЗНАААХАХАХАХАХАХА…! ЙЙАААХАХАХАХАХАХАХАХА…!
– Вот ка-а-ак? «Я – не я, корова не моя»? А что это у нас здесь за штучка такая, а-а-а…!? – и изящный длинный женский палец шурудящей змейкой заполз в мужской пупок. Леха чуть не взлетел вместе со стулом!
– ООЙ! УУЙ! ОЙАХАХАХАХАХАХА…! У-У-УГИГИГИАГАГАГА…! КРУ… КРУТИЛИИИАХАХАХАХАХАХАХАХА…! ДВОЕ НА ТЕМНОМ Nissan ВОЗЛЕ УВЕЛИИХИХИГИГИГИ…! ООХАЙ! НЕ ЩЕКОТИАХАХАХА… ТАМАХАХАХАХА…! – заходился Кулебяк.
– Ах, же ж ты моя умница-а-а-ахахаха…! – низко, с придыханием, почти прошептала Малинина – нежно массируя пупок и поцеловав своего «пленника» в лоб.
Женщина отстегнула наручники, достала из шкафа две чайные чашки, как вдруг…
А вот дальше начинается…, да-да, вот прямо с этого момента и начинается, не менее захватывающая часть нашей истории. Внезапно зазвонивший телефон, внес прямо-таки роковые коррективы в планы наших героев на ближайший вечер.
– Малинина, слушаю…. Танюш, привет… Да ты что?! Ой, я даже не знала, не поздравила…Ну, конечно приду. А где, когда?... А, у нас на шестом этаже… Ну, в пять, так в пять, хорошо… Угу, ну давай…
Не спеша, одевшись, Надежда Павловна, взяв электрочайник, вышла набрать воды. Кулебяк не был бы самим собой, если бы мгновенно не сообразил, что нужно делать. Схватив со стола авторучку, он молниеносно кинулся к рядом стоящей на столе дамской сумочке…, несколько секунд…, есть, вот и паспорт…, а вот и адрес прописки. Так же, почти мгновенно, сея информация перекочевала на клочок бумаги. Известие о юбилее сотрудника и главное о времени начала банкета, было как нельзя более кстати. Возвращаться домой то Надежда Павловна должна будет по-о-оздно. Коварный план мести у Лехи в голове почти созрел, осталось додумать детали. Ну, да обо всем по порядку. Весь последующий день до глубокого вечера был полностью посвящен подготовке к сладкой мести. Приобретя длинный моток веревки в хозяйственном магазине, затейливые фиксаторы рук в одном из специализированных магазинов, и даже раскошелившись на довольно мощный электрошокер 1-го класса, Кулебяк, ближе к вечеру, отправился по раздобытому адресу. Доехав до нужной станции метро, по всем законам нужно проверить дома ли «клиент». Леха набрал в таксофоне номер, полученный по уже имевшемуся адресу в справочной службе. Послышались длинные гудки. Это был домашний номер Малининой.
– «Что и требовалось доказать. Значит еще на работе, празднует. Ну-ну…» – справедливо заключил Кулебяк и отправился к дому, проводить, так сказать, рекогносцировку. Это было обычное типовое шестнадцатиэтажное жилое здание в одном из спальных районов. Конечно же, Вы догадались о первом же препятствии на пути у нашего героя – кодовый замок с домофоном. Но, ведь все мы прекрасно знаем, чего стоят эти магнитные замки на стальных дверях наших подъездов. Подростку, не говоря уже о взрослом мужчине, не составляет труда его сорвать, посильнее дернув на себя дверь. Леха зашел в подъезд дома и поднялся на шестой этаж. Было около десяти часов вечера. Вот двери в рекреацию, за которыми можно удачно спрятаться, ее, Малининой, квартира, общий балкон пустой, никого, во всяком случае пока, что тоже удачно для ведения наблюдения. Осталось осмотреть самое главное – «полигон» будущих действий. Для этого как нельзя лучше подходила лестничная клетка черного хода. В такую жаркую летнюю погоду, даже поздними, теплыми вечерами вся молодежь на улице, по подъездам, тем более на лестнице шестого этажа вряд ли кому приспичит сидеть.
– «Ух, ты-ы-ы! Вот это подарочек мне!» – изумился Кулебяк.
Лестницей ниже, между пятым и шестым этажами, из стены, на высоте около двух метров, под углом вверх, торчала часть арматурного прута, сантиметров двадцать, двадцать пять длиной. Этот огрех строителей был как нельзя более кстати! Последний технический вопрос отпал сам собой. Ну, да об этом чуть позже. Леха снова вышел на балкон и стал терпеливо ждать.
Наконец, около одиннадцати часов, метрах в трехстах от дома, в свете уличных фонарей, показалась женская фигурка в милицейской форме, медленно, приближавшаяся к дому. Вот уже подходит к двери подъезда… Готовность номер один! Леха занял свое место за дверью рекреации, держа наготове электрошокер, ведь надо сработать молниеносно и максимально тихо. Идут томительные минуты ожидания.
– «Только бы никто покурить или мусор вынести не выскочил» – металось в голове.
Подъехал лифт. Зацокали женские каблучки. Женщина зашла в рекреацию и повернула направо.
– «Пошел!» – мысленный приказ.
Два, три, почти стремительных шага, одной рукой Леха крепко схватил женщину, дабы удержать, второй же – мгновенно электрошокером в поясницу.
– О-о-у…! –  Надежда Павловна, только успела вскрикнуть от неожиданности.
Секунда…, вторая…, мадам в отключке. Все. Счет пошел на минуты.
– «Сначала надо зафиксировать руки…» – в сильном мандраже он доставал фиксатор для рук из полиэтиленового пакета – «та-а-ак, красавица…, готово».

– «Теперь ноги…, ноги» – Кулебяк плотно, в несколько витков обмотал веревкой женские ноги возле щиколоток, второпях скинув туфли.

Последний штрих – плотная черная повязка на глаза. Подобрав неаккуратно сброшенные туфли, дамскую сумочку и взяв женщину на руки, Леха вышел через общий балкон на лестничную клетку черного хода к заветному арматурному пруту, торчащему из стены. Стояла буквально мертвая тишина. Прислонив женщину к стене, наш «охотник» крепко, на несколько узлов, привязал один конец веревки к здоровому карабину фиксатора (фото), а другой, подняв руки женщины к верху, таким же образом закрепил у основания торчащего прута. Получился незатейливы бандаж, называемый вертикальной прямой линией. Настал черед самой волнительной части…, хотя нет, самая волнительная-то была впереди, конечно. Сейчас же предстояло заголить «добычу». Кулебяк, расстегнув пуговицу казенной серой юбки, спустил последнюю как можно ниже, до бедер, а летнюю коротко рукавную милицейскую рубашку задрал аж до самых ребер. Едва Леха завязал рубашку на классический узел спереди, как Надежда Павловна начала приходить в себя. А меж тем, прошло всего пять, шесть минут.
– А-а-а…. О-о-ой…
Женщина открыла глаза и оказалась в полной темноте, из-за повязки на глазах, и весьма прочном плену.
– Что?... Что такое!?... – она пробовала оглядеться и пошевелить руками.
Поняв, что «пленница» надежно «прихвачена» и уже никуда не денется, Леха с вожделением положил обе руки на белое нежное тело Малининой, заголенное от верхних ребер до самого низа живота. Его горячие ладони, широко расправив пальцы, медленно заскользили по женскому телу, тщательно ощупывая ребра, талию, довольно мощные бока. Надежда Павловна отнюдь не была «тростиночкой», округлый живот, дивный почти симметричной формы круглый пупок, в тусклом свете лампы казавшийся черным от бесконечной глубины, бархатный низ живота…
– О-о-о-й! Кто здесь!? Я полковник милиции! ГУВД Москвы! Вы понимаете кто я!?
– «Ну, хватит «тянуть кота за все подробности», пора начинать. Ну, что, милая, попалась…» – и Леха пробежался всеми десятью пальцами от ребер до боков женщины:
– А ну-ка развяжите меня немеАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА…! ОООЙ! НЕ ЩЕКОТАААХАХАХАХАХАХАХАХАХА…! АААХАХАХАХАХАХА…!
И тут, она все поняла. Романтическое, эротическое утро в управлении, «расплата» за которое наступила сейчас, этой же теплой летней ночью.
– Лешка, гаденыш! Да я тебя ААААА…ХХХАХАХАХАХАХАХА…АААХАХАХА…!
Но было уже поздно. Шаловливые пыльцы, все больше и больше входя в раж, щекотали уже почти весь оголенный и весьма не хрупкий женский стан. На мощных белых, рефлекторно напрягшихся, боках Надежды Павловны «вспыхнули» тугие, крупные мурашки и, опоясав талию, сомкнулись за спиной. Окончательно сраженная Снежная королева, буквально залилась безудержным истерическим смехом. Как Вы уже вероятно догадались, Малинина знала большой толк в подобных изысканных, не совсем традиционных, забавах и сколь сильно боялась щекотки всего верха тела, столь же сильно и обожала ее. Ее округлый живот, то втягиваясь, то наоборот выпячиваясь, с неуемной энергией заходился в танце дикой щекотки под раскаты женского хохота. От столь неожиданного подарка Кулебяк не мог понять, когда он больше возбудился, утром в кабинете, или же сейчас. Когда его проворные оголтелые пальцы, нежно поскребывая, перебирали низ живота, женщина запрокидывала голову назад, кисти рук над головой то сжимались в кулаки, то наоборот раскрывались, растопыривая пальцы, и она хохотала, хохотала и хохотала! Так пролетели минут пять или шесть щекотливой оргии, показавшиеся женщине вечностью, но в глубине сознания столь желанной! В голове металось лишь одно:
– «Господи…! Если этот паразит залезет в мой пупок…, я наверное взорвусь…!»
Ну что ж, тайные желания наказуемы исполнением. Буквально через мгновение Лехин палец занырнул в оказавшийся эротично глубоким женский пупок, теребя и перебирая ежащиеся на дне складочки. Надежда Павловна, буквально взвыв, встала на цыпочки, резко, с невероятной силой выгибаясь вперед-назад, мотая головой, уже гоготала как ненормальная.
– ХХХ…АГАГАГАГАГАГАГА…! АААХ ТЫ ЗАСРАГАГАГАГАГАГАГАГАГАГА…!
Кулебяк, медленно вытащив палец из нервно трепыхавшегося женского пупка, освободил «пленницу», развязав веревки на ногах и освободив руки. Женщина обмякла и опустилась на пол. О ближайшем будущем думать не хотелось, он понимал, что это конец:
– «Ну и пусть…, пусть все летит к чертям…!»
Но, как же он заблуждался насчет казалось бы хорошо ему знакомой милицейской начальницы! Отдышавшись, придя в себя, Малинина, не спеша, достала сигарету.
– «Да, пожалуй, тоже надо…» – ощупывал себя Кулебяк, ища пачку.
– Возьми мои – женщина бросила ему пачку Marlboro.
– Ну и злой ты мужик…, до чертиков защекотал.
– Приятно защекотать бабу-мента, а-а?

Докурив, Малиниа, встала, подняла туфли, дамскую сумочку и, не обуваясь, стала подниматься по прохладным ступеням на свой этаж.
– Чего сидишь то, поднимайся, голодный, небось – окликнула она Леху, доставая ключи.
Такого продолжения вечера Кулебяк не мог себе даже представить!
Уже был второй час ночи, на небосклоне, светящимся в ярких созвездиях, висел нарождающийся месяц. Поставив на стол чайную чашку, она серьезно посмотрела на него.
– Ну, вот что, Леша… Если ты хочешь продолжать наше с тобой увлечение,…я сама без ума от него…, то…, то бросай-ка ты свое занятие. На счет твоей будущей работы я договорюсь, есть у меня одно местечко, там художники нужны. Ты ведь Строгановку закончил. У меня до сих пор где-то есть портрет, который ты с меня писал. Ну вот, а докатился до чего? Сказать кому – не поверят. Давай-ка, кончай дурака валять.
Леша Кулебяк не верил своим ушам. Лишившись дара речи, он мог только кивнуть в ответ.
– Тогда в душ и спать.
– Ну, а завтра… – она посмотрела на него своим выразительным взглядом – повторим…, «старик»?